sexual attraction? in this economy?
Тёнка пришла в фэндом... 
А вот и нет! Тут не чибики! хД
Кроссовер Glee и Ангела, Линдсей|Лайла|Себастьян, PG-13, флафф, юмор, адвокатская дружба хД
710 слов
- Меня зовут Себастьян Смайт. Я лучший ученик академии Далтон за последние десять лет, звездный выпускник Гарварда и сын Генри Смайта, окружного прокурора штата Огайо. И я собираюсь работать в Вольфрам и Харт.
Новичок улыбается, смотрит прямо в глаза, даже не думая смущаться, сидит, расслабленно откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, лучится самодовольством и наглостью. Лайла лениво просматривает его резюме. Линдсей хмуро разглядывает царапины на пластиковой руке. Ему не нужно ничего читать, он понял все, едва парень вошел в кабинет, где проводились собеседования, понял по чеканному шагу и костюму ручного пошива. Очередной самоуверенный хлыщ из богатой семьи, то ли недопоротый, то ли недолюбленный папочкой и мамочкой, обозленный на весь мир и с подростковой наивностью мнящий себя беспринципной сволочью.
В Вольфрам и Харт такие моют полы - если не дохнут в первую неделю работы.
- Почему вы хотите работать именно здесь? В стране много влиятельных адвокатских контор, - согласно протоколу спрашивает Лайла, изящно давя зевок. Ей наскучило задавать одни и те же вопросы сотням безликих кандидатов - но что поделать, их отдел в последнее время немного... поредел, и им срочно нужна свежая кровь. И кто, кроме вице-президентов, может отобрать из серой массы достойных новичков?
Линдсей рассеянно скользит взглядом по комнате, мимоходом замечая идеальный маникюр парня и модную укладку. Это вызывает еще одну вспышку глухого раздражения.
В школе он враждовал со многими. Почти со всеми, в общем-то - потому что благополучные мальчики и девочки из среднестатистических американских семей среднего класса не могли пройти мимо, не пнув, хотя бы вербально, побитую полубездомную дворнягу в обносках из секонд-хэнда.
Холеных пареньков с осанкой принцев и улыбками королей он просто ненавидел. Издалека. Потому что учились они в недосягаемо-прекрасных закрытых школах. Враждовать с ними он не мог по простой, но очень болезненной причине - они его не замечали.
- Потому что мне нужна _самая_ влиятельная.
- И вы решили, что мы - самые, потому что?..
- Папочка срал кирпичами от страха, стоило ему узнать, что в суде придется столкнуться с кем-то из ваших, а для меня это знак качества, - новичок улыбается еще шире, и вроде бы все как положено: и зубы видно, и морщинки в уголках глаз собираются, но фальшь все равно рвется наружу, просвечивает, царапает наметанный адвокатский глаз. Щенку еще учиться и учиться, а ему, ишь ты, вместо песочницы подавай сразу пустыню, да без карты и запаса воды.
Лайла хмыкает над школьной характеристикой, закатывает глаза при виде стопки грамот за первые места в каких-то соревнованиях.
- Понятно. Что ж, спасибо, что пришли, - хорошо отработанным сахарно-вежливым, обещающим золотые горы, честно-честно, только немножко подождите, голосом, говорит она и закрывает папку. - Мы обязательно вам...
- На что уставился? - перебивает ее Линдсей. Потому что парень, наглый гаденыш, как оказалось, последние пару минут со смесью любопытства и отвращения беззастенчиво пялится на его протез, а он не собирается быть сбежавшей из зоопарка обезьянкой для избалованного мальчишки.
- На вашу руку. Ну, ту, которой нет, - бойко и совершенно искренне отвечает тот, и Линдсей даже теряется как-то от такого нахальства. - И как только вас угораздило?
- Производственная травма, - шипит он, стараясь не замечать , что с Лайлы разом слетел налет сонливости и скуки. Равно как и пляшущих в ее глазах чертей. - Ты хочешь сказать что-то еще?
- Да, - кивает парень, и в его зрачках на какой-то миг Линдсей ловит отражение чертенят Лайлы. - Знаете, в выпускном классе я стал руководителем хора-акапелла школы Далтон "Соловьи". И когда у хора появился действительно сильный соперник в лице бывшего их солиста, переметнувшегося в хор "Новые Направления", я плеснул ему в лицо коктейлем с кристаллками каменной соли. Он загремел в больницу с травмой роговицы. Два месяца ходил с повязкой на глазу.
Линдсей предчувствует ответ - печенкой, левой пяткой, спинным мозгом, шестым чувством, - и ему заранее хочется сломать парню то ли нос, то ли жизнь. Но Лайла жадно подается вперед, как ребенок, увидевший что-то интересное за окном, и он вынужден спросить первым, только чтобы опередить ее:
- И к чему вы вспомнили этот факт своей биографии, мистер Смайт?
- Да так, - гаденыш снова растягивает губы в улыбке, тонкой, кривоватой, злой и на этот раз совершенно честной. - Просто вам бы пошло. Завершило бы, так сказать, образ.
- Мы вас берем, - Лайла успевает сказать это прежде, чем он впечатывает наглую рожу в стол.
Ничего. Еще будет возможность.
***
488 слов
Линдсей каменным изваянием торчит под дверями мужского туалета. Звуки из-за двери доносятся самые недвусмысленные, и картинка того, как новичок обнимает фарфорового друга, исторгая в него остатки обеда и души, рисуется в воображении с легкостью. Линдсей кривится, прогоняя образ - даже красивые мальчики в дорогих костюмах выглядят неприглядно, когда блюют. Проверено и доказано не одной студенческой вечеринкой.
Секретарша принесла клиенту кофе. В кофе было две ложки сахара. Клиент просил полторы. Секретарша извинилась. Клиент разорвал ей глотку и залил кровью весь ковер - теперь он звучно чавкает под ногами, четыре литра жидкости впитал, как-никак.
Смайт мог бы потрудиться сказать спасибо за то, что его не заставили это убирать, хотя заказ передавал он, и путаница с ложками была на его совести.
Смайт мог бы потрудиться сказать спасибо - за то, что когда он, совершенно непрофессионально побледнев и икнув, выскочил за дверь, Линдсей вместо немедленного приказа об увольнении принял на себя волну вполне понятного гнева оскорбленного клиента и смог все уладить без проделывания лишних дыр в пустой черепушке новичка.
Смайт мог бы потрудиться сказать спасибо за то, что сейчас Линдсей тратит свое личное обеденное время, чтобы удостовериться, что его высочество не изволит свалиться в обморок и захлебнуться рвотой на полу сортира - просто потому что это слишком уж жалкая (и быстрая) смерть для представителя Вольфрам и Харт.
Дождешься, как же, аж три раза.
Линдсей переминается с ноги на ногу и как раз подумывает слинять уже и не мучиться, когда дверь открывается и Смайт выходит-таки наружу.
Линдсей ждет ссутуленых плеч, взгляда побитой собаки и отпечатка смертельного ужаса на лице - но Смайт бодр, подтянут, розовощек, пахнет мятой и сверкает белозубой улыбкой.
- Меня ждешь? Захотелось романтики быстрых офисных перепихонов? - подняв брови, спрашивает он, и Линдсей решает, что, возможно, чуточку недооценил паршивца. Нет, это не повод его уважать, но, возможно, парень заслужил того, чтобы он запомнил его имя.
- Себастьян! - Лайла появляется из-за угла, вовремя, как всегда. - Рада тебя видеть! Слышала, ты был на своей первой серьезной встрече? Это важный момент в твоей карьере, милый! Почти что боевое крещение! Стоит отметить! Как насчет кофе? За мой счет, и я даже не буду подсыпать туда яд, ты и без того хреново выглядишь, - чем зеленее становится Смайт, тем шире она улыбается. А его стремительное возвращение в джентльменскую комнату сопровождается ее заливистым смехом.
Линдсей с мысленным стоном закатывает глаза.
- Бедняжка, - Лайла сочувственно хлопает его по плечу. - От твоего обеденного перерыва осталось пятнадцать минут, а Себастьян, кажется, надолго там застрял. Я бы сходила тебе за сэндвичем, но помню, как ты ненавидишь крошки на рабочем месте, так что... удачно понянчиться! - она чмокает его в щеку на прощание и стремительно удаляется, цокая каблуками.
Линдсей провожает ее тоскливым взглядом, вздыхает и стучит кулаком по двери:
- Ты должен мне обед, Смайт!
Задумывается на секунду и расплывается в ухмылке.
- И новый ковер.
Из туалета доносится очередная серия буэкающих звуков, в ответ на что Линдсей только пожимает плечами.
Ну очень уж сложно было удержаться.
А вот и нет! Тут не чибики! хД
Кроссовер Glee и Ангела, Линдсей|Лайла|Себастьян, PG-13, флафф, юмор, адвокатская дружба хД
710 слов
- Меня зовут Себастьян Смайт. Я лучший ученик академии Далтон за последние десять лет, звездный выпускник Гарварда и сын Генри Смайта, окружного прокурора штата Огайо. И я собираюсь работать в Вольфрам и Харт.
Новичок улыбается, смотрит прямо в глаза, даже не думая смущаться, сидит, расслабленно откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, лучится самодовольством и наглостью. Лайла лениво просматривает его резюме. Линдсей хмуро разглядывает царапины на пластиковой руке. Ему не нужно ничего читать, он понял все, едва парень вошел в кабинет, где проводились собеседования, понял по чеканному шагу и костюму ручного пошива. Очередной самоуверенный хлыщ из богатой семьи, то ли недопоротый, то ли недолюбленный папочкой и мамочкой, обозленный на весь мир и с подростковой наивностью мнящий себя беспринципной сволочью.
В Вольфрам и Харт такие моют полы - если не дохнут в первую неделю работы.
- Почему вы хотите работать именно здесь? В стране много влиятельных адвокатских контор, - согласно протоколу спрашивает Лайла, изящно давя зевок. Ей наскучило задавать одни и те же вопросы сотням безликих кандидатов - но что поделать, их отдел в последнее время немного... поредел, и им срочно нужна свежая кровь. И кто, кроме вице-президентов, может отобрать из серой массы достойных новичков?
Линдсей рассеянно скользит взглядом по комнате, мимоходом замечая идеальный маникюр парня и модную укладку. Это вызывает еще одну вспышку глухого раздражения.
В школе он враждовал со многими. Почти со всеми, в общем-то - потому что благополучные мальчики и девочки из среднестатистических американских семей среднего класса не могли пройти мимо, не пнув, хотя бы вербально, побитую полубездомную дворнягу в обносках из секонд-хэнда.
Холеных пареньков с осанкой принцев и улыбками королей он просто ненавидел. Издалека. Потому что учились они в недосягаемо-прекрасных закрытых школах. Враждовать с ними он не мог по простой, но очень болезненной причине - они его не замечали.
- Потому что мне нужна _самая_ влиятельная.
- И вы решили, что мы - самые, потому что?..
- Папочка срал кирпичами от страха, стоило ему узнать, что в суде придется столкнуться с кем-то из ваших, а для меня это знак качества, - новичок улыбается еще шире, и вроде бы все как положено: и зубы видно, и морщинки в уголках глаз собираются, но фальшь все равно рвется наружу, просвечивает, царапает наметанный адвокатский глаз. Щенку еще учиться и учиться, а ему, ишь ты, вместо песочницы подавай сразу пустыню, да без карты и запаса воды.
Лайла хмыкает над школьной характеристикой, закатывает глаза при виде стопки грамот за первые места в каких-то соревнованиях.
- Понятно. Что ж, спасибо, что пришли, - хорошо отработанным сахарно-вежливым, обещающим золотые горы, честно-честно, только немножко подождите, голосом, говорит она и закрывает папку. - Мы обязательно вам...
- На что уставился? - перебивает ее Линдсей. Потому что парень, наглый гаденыш, как оказалось, последние пару минут со смесью любопытства и отвращения беззастенчиво пялится на его протез, а он не собирается быть сбежавшей из зоопарка обезьянкой для избалованного мальчишки.
- На вашу руку. Ну, ту, которой нет, - бойко и совершенно искренне отвечает тот, и Линдсей даже теряется как-то от такого нахальства. - И как только вас угораздило?
- Производственная травма, - шипит он, стараясь не замечать , что с Лайлы разом слетел налет сонливости и скуки. Равно как и пляшущих в ее глазах чертей. - Ты хочешь сказать что-то еще?
- Да, - кивает парень, и в его зрачках на какой-то миг Линдсей ловит отражение чертенят Лайлы. - Знаете, в выпускном классе я стал руководителем хора-акапелла школы Далтон "Соловьи". И когда у хора появился действительно сильный соперник в лице бывшего их солиста, переметнувшегося в хор "Новые Направления", я плеснул ему в лицо коктейлем с кристаллками каменной соли. Он загремел в больницу с травмой роговицы. Два месяца ходил с повязкой на глазу.
Линдсей предчувствует ответ - печенкой, левой пяткой, спинным мозгом, шестым чувством, - и ему заранее хочется сломать парню то ли нос, то ли жизнь. Но Лайла жадно подается вперед, как ребенок, увидевший что-то интересное за окном, и он вынужден спросить первым, только чтобы опередить ее:
- И к чему вы вспомнили этот факт своей биографии, мистер Смайт?
- Да так, - гаденыш снова растягивает губы в улыбке, тонкой, кривоватой, злой и на этот раз совершенно честной. - Просто вам бы пошло. Завершило бы, так сказать, образ.
- Мы вас берем, - Лайла успевает сказать это прежде, чем он впечатывает наглую рожу в стол.
Ничего. Еще будет возможность.
***
488 слов
Линдсей каменным изваянием торчит под дверями мужского туалета. Звуки из-за двери доносятся самые недвусмысленные, и картинка того, как новичок обнимает фарфорового друга, исторгая в него остатки обеда и души, рисуется в воображении с легкостью. Линдсей кривится, прогоняя образ - даже красивые мальчики в дорогих костюмах выглядят неприглядно, когда блюют. Проверено и доказано не одной студенческой вечеринкой.
Секретарша принесла клиенту кофе. В кофе было две ложки сахара. Клиент просил полторы. Секретарша извинилась. Клиент разорвал ей глотку и залил кровью весь ковер - теперь он звучно чавкает под ногами, четыре литра жидкости впитал, как-никак.
Смайт мог бы потрудиться сказать спасибо за то, что его не заставили это убирать, хотя заказ передавал он, и путаница с ложками была на его совести.
Смайт мог бы потрудиться сказать спасибо - за то, что когда он, совершенно непрофессионально побледнев и икнув, выскочил за дверь, Линдсей вместо немедленного приказа об увольнении принял на себя волну вполне понятного гнева оскорбленного клиента и смог все уладить без проделывания лишних дыр в пустой черепушке новичка.
Смайт мог бы потрудиться сказать спасибо за то, что сейчас Линдсей тратит свое личное обеденное время, чтобы удостовериться, что его высочество не изволит свалиться в обморок и захлебнуться рвотой на полу сортира - просто потому что это слишком уж жалкая (и быстрая) смерть для представителя Вольфрам и Харт.
Дождешься, как же, аж три раза.
Линдсей переминается с ноги на ногу и как раз подумывает слинять уже и не мучиться, когда дверь открывается и Смайт выходит-таки наружу.
Линдсей ждет ссутуленых плеч, взгляда побитой собаки и отпечатка смертельного ужаса на лице - но Смайт бодр, подтянут, розовощек, пахнет мятой и сверкает белозубой улыбкой.
- Меня ждешь? Захотелось романтики быстрых офисных перепихонов? - подняв брови, спрашивает он, и Линдсей решает, что, возможно, чуточку недооценил паршивца. Нет, это не повод его уважать, но, возможно, парень заслужил того, чтобы он запомнил его имя.
- Себастьян! - Лайла появляется из-за угла, вовремя, как всегда. - Рада тебя видеть! Слышала, ты был на своей первой серьезной встрече? Это важный момент в твоей карьере, милый! Почти что боевое крещение! Стоит отметить! Как насчет кофе? За мой счет, и я даже не буду подсыпать туда яд, ты и без того хреново выглядишь, - чем зеленее становится Смайт, тем шире она улыбается. А его стремительное возвращение в джентльменскую комнату сопровождается ее заливистым смехом.
Линдсей с мысленным стоном закатывает глаза.
- Бедняжка, - Лайла сочувственно хлопает его по плечу. - От твоего обеденного перерыва осталось пятнадцать минут, а Себастьян, кажется, надолго там застрял. Я бы сходила тебе за сэндвичем, но помню, как ты ненавидишь крошки на рабочем месте, так что... удачно понянчиться! - она чмокает его в щеку на прощание и стремительно удаляется, цокая каблуками.
Линдсей провожает ее тоскливым взглядом, вздыхает и стучит кулаком по двери:
- Ты должен мне обед, Смайт!
Задумывается на секунду и расплывается в ухмылке.
- И новый ковер.
Из туалета доносится очередная серия буэкающих звуков, в ответ на что Линдсей только пожимает плечами.
Ну очень уж сложно было удержаться.
@темы: фанатское, crazy world, позитив, обо мне, любимой, Баффи и компания, СПОЙ ОБ ЭТОМ!, у меня есть мысль, и я ее думаю, мои кривые ручки
-
-
08.09.2012 в 21:20-
-
08.09.2012 в 21:37-
-
08.09.2012 в 22:10-
-
18.10.2012 в 00:49-
-
18.10.2012 в 01:23