Стоит уточнить, что я шипперю этот пейринг в некой альтернативной вселенной, где Эд не крипи-сталкер, а социально неловкий кексик с проблемами, и никто в итоге не умирает :| Алсо -- именно с них я начал делать к работам примечание о негетеросексуальности персонажей. Я так и не смог дойти до комментов и ответить там, почему, но если вкратце -- HOW DARE YOU PERSUME THEY ARE HETEROSEXUALS??? в чистом виде.
Ради этого текста я гуглил бьюти-блоги. Узнал слово "консилер". И что он бывает зеленым, ЗЕЛЕНЫМ КАРЛ.
Название: In the shadows
Автор: Тёнка
Бета: Собака серая
Размер: мини, 2048 слов
Пейринг/Персонажи: Эдвард Нигма/Кристин Крингл
Категория: гет
Жанр: драма, хёрт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: никто не использовал архивы участка по назначению, это факт. В архивы ходили либо заниматься грязным офисным сексом, либо плакать.
Примечание/Предупреждения: ориентировочно первый сезон; домашнее насилие; персонажи не гетеросексуальны; написано для WTF Gotham TV 2017
читать дальше
Никто не использовал архивы участка по назначению, это факт. В архивы ходили либо заниматься грязным офисным сексом, либо плакать.
Кристин чаще выпадало первое, но иногда (всё чаще) случалось и второе. Для плача у неё был специальный угол — за рядом металлических тумб с ящиками картотеки, в тёмном квадрате, на который не падал свет из коридора. Прелесть этого места была в том, что его не было видно от двери, если сесть там на пол — и если зажать себе рот ладонью, когда к двери подходит человек, можно избежать неприятных разговоров.
Кристин зажала рот. Дверь скрипнула; в пятне света появилась вытянутая тень. Кристин пыталась дышать ровнее, но неумолимая икота заставила её сдавленно пискнуть и подскочить.
Тень приблизилась.
— Простите? — просто прекрасно. Кристин шумно выдохнула, сняла очки и протёрла глаза.
— Эдвард, — голос у неё уже не дрожал и, если бы не сыроватые нотки, был бы совсем обычным, уверенным и строгим. — Тебе что-то нужно?
Нигма остановился за преградой из тумб, положил на неё руки и перегнулся. Его зализанная голова, ровная и вытянутая, как лампочка, смотрела на Кристин сверху. Лицо у Нигмы было перевёрнутое и озадаченное. Кристин задрала голову, напряжённо встретила его взгляд, подняла в немом вопросе брови.
— Я могущественнее бога и злее дьявола, — сказал перевёрнутый Нигма, и Кристин вскинула руку, останавливая его на полуслове.
— Ты уже загадывал эту, — она устало вздохнула и положила тяжёлую голову на подтянутые к груди колени. — Ничего. Тебе не нужно ничего, а значит, пожалуйста, иди, куда шёл.
— Хорошо, — сказал Нигма. — Виноват.
Он попятился к выходу и закрыл за собой дверь, оставив Кристин в относительной темноте. Этого хватило, чтобы в глазах снова стало мокро.
Дверь открылась второй раз, и сразу закрылась снова. Кристин решила бы, что кто-то ошибся, но шаги — возмутительно бодрые, — застучали по полу. На этот раз Нигма не остановился за тумбами, он обошёл их и беззастенчиво опустился на пол; понятие о личном пространстве всё ещё было для него в диковинку, и Кристин могла увидеть своё отражение в его квадратных очках.
Глаза под очками были тёмные и спокойные, и это почему-то успокаивало Кристин.
Нигма что-то бережно прижимал к груди, и когда взгляд Кристин до этого дошел — Эд просто разжал руки, и на пол посыпались баночки и тюбики. Последним упал завёрнутый в несколько слоёв целлофановый сверток, его Нигма подобрал и всучил Кристин.
— Приложите к глазам, — Кристин с подозрением посмотрела на сверток и снова на Эда. — Лучше не спрашивайте меня, что там, но оно холодное и поможет снять покраснение и отёк.
Звучало подозрительно, но у Кристин не особенно был выбор.
— Зачем всё это? — от холода переносицу почти сразу стало ломить, но ощущение, будто в глаза насыпали песка, пропало. Кристин бы и сама дошла до ванной и умылась холодной водой — рано или поздно — но это было приятно.
— Я подумал, что раз вы не хотите, чтобы вас видели, пока вы плачете, вы не захотите выходить в коридор с очевидными следами слёз на лице.
Кристин открыла глаза и из-под свёртка посмотрела на Нигму — тот сидел на полу, скрестив ноги, и перебирал принесённые баночки. Зачем это тебе, хотела уточнить она. Но не стала — возможно, потому, что ответ был слишком очевиден, и ей не хотелось его сейчас слышать.
— Поэтому ты принёс... помаду и медицинские перчатки? — против собственных ожиданий, Кристин улыбнулась, и Нигма улыбнулся тоже — совершенно зеркально и почти пугающе.
— Не совсем.
Перчатки шлёпнули его по рукам, Нигма пошевелил синеватыми пальцами, потом сплёл их в замок, вывернул кисти рук перед собой и хрустнул костяшками, как перед сложной работой.
— Это — для синяков, — сказал он спокойно. У Кристин снова перехватило горло, стянуло живот, как будто под дых ударили кулаком; по крайней мере, на этот раз Нигма не пытался задавать вопросы. — Я предпочёл бы нанести специальную мазь — но это их не скроет, только подчеркнёт. Поэтому... план «Б».
Кристин опустила взгляд — по полу были разложены отдельными группками коробочки с пудрой, тюбики с тональным кремом и другие, не менее интересные вещи.
— Откуда у тебя вся эта косметика?
Нигма взял её свободную руку в свои, бережно повернул, изучая... масштабы. Нажал — Кристин сжалась, задушив недовольный звук раньше, чем успела бы его издать. Эд всё равно почувствовал и утешающе погладил — так легко, что это совсем не ощущалось.
— Я обошёл всех девушек в участке, чья цветовая гамма приблизительно совпадает с вашей, и опросил их по списку.
— И они просто дали тебе всё, что ты попросил? — Кристин недоверчиво фыркнула.
— Более того, многие сказали, что я могу ничего не возвращать, а одна сразу пошла мыть руки, — Нигма пожал плечами, раскладывая на её коленях большой носовой платок. — Мне кажется, они думают, что я собрался делать парадный макияж очередной нашей Джейн Доу.
— А ты бы стал? — Кристин негромко рассмеялась.
— Зачем? — Нигма казался искренне возмущённым. — Для этого есть похоронные бюро!
Кристин рассмеялась громче, и смеялась, пока у неё не кончился воздух, пока на глазах снова не выступили слёзы, пока смех не перешёл в тихий всхлип. Потом она икнула — снова. Нигма сидел рядом, сложив руки на оттопыренные острые колени, и смотрел. Не моргая. Кристин почти хотелось, чтобы он попытался её обнять, тогда она с чистой совестью стряхнула бы его руку и сказала убираться.
Вместо этого она отдышалась и протянула Эду руку, разукрашенную фиолетовыми пятнами.
— Тон не идеальный, прошу меня простить, — сказал Нигма — как будто Кристин не переживала только что очередную волну истерики у него на глазах. Голос его звучал действительно расстроенным; правда, на взгляд Кристин, расстроен он был скорее тем, что не смог попасть в яблочко. Нигма был тем ещё перфекционистом. В любом вопросе.
Нигма вооружился стиком консилера и сделал несколько зелёных точек на поверхности синяка, а потом смазал их одним длинным движением. Баночек с основами было две; Нигма поднес к её руке одну, вторую, провёл некий сложный мыслительный процесс и сделал выбор. Шлёп — это он снял одну пару перчаток и надел вторую.
Зачарованная, Кристин наблюдала, как Нигма размазывает тонкий слой почти бесцветной массы поверх замаскированного синяка; конечно, она занималась этим сама — в конце концов, она красилась каждый день перед работой, но когда её последний раз кто-то красил? Мама, когда она собиралась на выпускной, и у неё было красивое красное платье в тон волосам?
Сверток на лице подтаял, рука затекла. Кристин отложила размокшее... что-то на пол, откинула затылок на прохладный металл тумбы, посмотрела в серый потолок. Нигма сосредоточенно двигал по руке мягкой пуховкой, закрепляя результат пудрой. Ритмичные движения успокаивали, почти гипнотизировали. Крошки пудры оседали на платке, на полу — Кристин не сомневалась, что, закончив, Эд примется ползать тут на четвереньках и стирать все следы.
Тёплые пальцы коснулись её шеи. Кристин вздрогнула и не сразу поняла, что Эд всего лишь убирает отдельные выбившиеся пряди, чтобы оценить второй синяк. Краем глаза она видела, как сжимаются его губы в тонкую бескровную нитку; если хорошо постараться, можно было представить, что он не злится, а просто недоволен объёмом работы, который ему выпал.
— Здесь царапина, — сказал он спокойно, прохладным негромким тоном, похожим на сквознячок из морга. Он был в третьем комплекте перчаток и снова наносил консилер, обходя ранку по небольшой дуге. — Я прикрою то, что вокруг, но на неё косметику лучше не накладывать.
— Ты знаешь много о косметике, — Кристин посмотрела на Эда из-под прядей, свесившихся на глаза. Нигма дёрнул плечами. Шлёп — смена перчаток.
— Много пользовался в старшей школе, — ответил он.
— Замазывал прыщи?
— И прыщи тоже, — Нигма всё ещё был спокоен и сосредоточен. — У меня есть идея, если вы позволите...
Он подождал, пока Кристин кивнёт. Снял перчатки, обтёр платком пальцы, убирая с них вездесущий тальк — и запустил их в волосы Кристин. Кристин вздрогнула; Нигма остановился. С полминуты они смотрели друг другу в глаза, и только после этого Кристин поняла, что дышит так, как будто бежала стометровку, и за ней при этом гнались злые псины.
— Вот так, — чуткие пальцы нащупали заколку, один щелчок — и старательно скрученная конструкция на голове рассыпалась водопадом по самые плечи.
— Эдвард! — Кристин охнула, невольно вскидывая руки, чтобы ощупать это безобразие. Нигма улыбнулся, склонив голову к плечу — стёкла очков блеснули солнышками, отражая свет из коридора. — Это непрофессионально!
— Это красиво. И так совсем не видно шею, — он снова протянул руку. — Можно?
Кристин возвела глаза к потолку — не с настоящим раздражением, а с игривой пародией на него, — и немного подалась навстречу. На этот раз пальцы взяли её за подбородок, аккуратно придерживая на месте; жест был интимный и при этом начисто лишенный всяческого эротизма. Иногда Кристин даже становилось от этого чуточку грустно. Совсем немного — нажима — нужного внимания — правильных деталей...
И Нигма стал бы совсем как те копы, которые флиртовали с ней все дни напропалую. Этот мир всё-таки был очень, очень сложным.
Нигма аккуратно прошёлся по её губам помадой. Кристин даже не видела, какого цвета — но на этом этапе она уже доверяла цветовому чутью Эда почти так же, как своему, если не больше. Нижняя губа, верхняя, влажные мазки помады, Эд нахмурился, невесомо провёл подушечкой большого пальца по уголку, стирая что-то. Кристин смотрела на него, а он — на дело рук своих, оценивая и изучая.
— Яркий макияж будет отвлекать внимание. Вы можете сказать, что собираетесь после работы отдыхать — тогда отпадут все вопросы, — Нигма дёрнул уголками губ, символизируя тем самым улыбку, взялся за влажные салфетки, прошёлся под веками Кристин, убирая остатки слёз и осыпавшейся подводки.
— О, нет, не смей, — Кристин рассмеялась, пытаясь вывернуться, но Нигма успел пройтись и у неё под носом, вытирая ожидаемо скопившуюся влагу, как вытирают мамочки носы маленьким детям, ещё не способным уследить за чистотой самостоятельно. Это было ужасно, и это было так смешно, что Кристин не могла остановиться ещё несколько минут, и всё это время Эд просто сидел перед ней с невозмутимым видом, что только делало всё хуже.
Скомканные салфетки отправились к небольшой кучке перчаток. Кристин провела ладонями по волосам, слегка растрепала их — в принципе, локоны лежали достаточно ровной, немного волнистой шапкой. Должно быть, и правда выглядят празднично, особенно если поправить их перед зеркалом. Нигма был удивительно разумным молодым человеком, когда не отвлекался на загадки.
— Иногда, когда кто-то ко мне не очень добр, я представляю себе, как бы я избавлялся от его трупа, — сказал Нигма, и Кристин поперхнулась вдохом.
— Прости, что?
Нигма поёрзал, пересаживаясь — подтянул ноги под себя, опустился на колени, сложил перед собой руки. В пальцах у него был карандаш — то ли для губ, то ли для бровей, и он поигрывал им рассеянно, не поднимая на Кристин взгляд.
— Например, я бы предпочёл скормить детектива Буллока свиньям. По кусочкам, — он улыбнулся. Кристин издала короткий смешок, наполовину недоверчивый, наполовину удивлённый. Пожалуй, самым странным в этом разговоре было то, что логику выбора Нигмы она понять могла. — А офицера Доггери я бы растворил в кислоте.
Было тихо — так тихо, что Кристин слышала, как в коридоре гудят лампы дневного света. Она сцепила пальцы в замок, избегая смотреть на Нигму — они не выставляли никаких границ, и всё же Нигма их перешёл, и то расслабленное, тёплое чувство, которое они делили последние несколько минут, испарилось, сменившись напряжённым ожиданием.
— Я бы не хотел, чтобы он портил эту землю, существуя на ней в любом виде или форме.
Кристин была уверена, что Нигма почувствовал то же, что и она — но упрямо закончил мысль. Карандаш, которым он играл, выпал на пол, застучал по плиткам. Нигма подобрал его — и сжал неловко, так, что он хрустнул, наверняка непоправимо ломаясь.
— Да. Звучит как план, — Кристин отвернулась, уцепилась пальцами за край тумбы, пытаясь встать на затёкшие ноги. Нигма спохватился и тоже подскочил, суетливо пытаясь помочь. Придержал её за талию, пока она не вернула себе равновесие, невесомо поправил что-то в причёске, осмотрел на свет руку, качая головой. Постепенно Кристин снова смогла дышать без того, чтобы нервное напряжение стягивало грудь на каждый вдох.
— Ты не уходишь? — спросила она, заранее зная ответ. Эд покачал головой, пялясь в пол, на тюбики и носки своих ботинок.
— Нужно ещё всё здесь убрать. Ума не приложу, куда теперь дену столько косметики, — он неловко развёл руками.
— Положи в морге — если не пригодится, ты хотя бы удивишь нового судмеда, — Кристин легко рассмеялась, и Нигма, подумав, присоединился к ней. Он смеялся удивительно мило и живо — всем собой, откидывая голову, широко открывая рот, сгибая в коленях ноги. Нигма был... странный. Странный, но безобидный. По-своему даже милый.
Уже на выходе Кристин подумала, что стоило сказать ему спасибо, но возвращаться ради этого не стала.
Эд дождался, пока закроется дверь, и ещё немного — пока шаги не стихнут совсем; только после этого он ударил кулаком по тумбе.
Ещё раз. И ещё. Гулкий металлический звук разносился по пустым архивам, путался в страницах документов, терялся в пыльных папках. Эд быстро перестал чувствовать руку, и от этого удары стали только злее. Он остановился — когда на костяшках появились первые ссадины, когда по дверце размазалась кровь. Подобрал с пола размокший пакетик спаржи, приложил к распухшему кулаку и оперся о тумбу, переводя дух.
В его голове офицер Доггери растворялся в кислоте живьём, одна клеточка тела за другой.
Очень умиротворяло.
Кристин чаще выпадало первое, но иногда (всё чаще) случалось и второе. Для плача у неё был специальный угол — за рядом металлических тумб с ящиками картотеки, в тёмном квадрате, на который не падал свет из коридора. Прелесть этого места была в том, что его не было видно от двери, если сесть там на пол — и если зажать себе рот ладонью, когда к двери подходит человек, можно избежать неприятных разговоров.
Кристин зажала рот. Дверь скрипнула; в пятне света появилась вытянутая тень. Кристин пыталась дышать ровнее, но неумолимая икота заставила её сдавленно пискнуть и подскочить.
Тень приблизилась.
— Простите? — просто прекрасно. Кристин шумно выдохнула, сняла очки и протёрла глаза.
— Эдвард, — голос у неё уже не дрожал и, если бы не сыроватые нотки, был бы совсем обычным, уверенным и строгим. — Тебе что-то нужно?
Нигма остановился за преградой из тумб, положил на неё руки и перегнулся. Его зализанная голова, ровная и вытянутая, как лампочка, смотрела на Кристин сверху. Лицо у Нигмы было перевёрнутое и озадаченное. Кристин задрала голову, напряжённо встретила его взгляд, подняла в немом вопросе брови.
— Я могущественнее бога и злее дьявола, — сказал перевёрнутый Нигма, и Кристин вскинула руку, останавливая его на полуслове.
— Ты уже загадывал эту, — она устало вздохнула и положила тяжёлую голову на подтянутые к груди колени. — Ничего. Тебе не нужно ничего, а значит, пожалуйста, иди, куда шёл.
— Хорошо, — сказал Нигма. — Виноват.
Он попятился к выходу и закрыл за собой дверь, оставив Кристин в относительной темноте. Этого хватило, чтобы в глазах снова стало мокро.
* * *
Дверь открылась второй раз, и сразу закрылась снова. Кристин решила бы, что кто-то ошибся, но шаги — возмутительно бодрые, — застучали по полу. На этот раз Нигма не остановился за тумбами, он обошёл их и беззастенчиво опустился на пол; понятие о личном пространстве всё ещё было для него в диковинку, и Кристин могла увидеть своё отражение в его квадратных очках.
Глаза под очками были тёмные и спокойные, и это почему-то успокаивало Кристин.
Нигма что-то бережно прижимал к груди, и когда взгляд Кристин до этого дошел — Эд просто разжал руки, и на пол посыпались баночки и тюбики. Последним упал завёрнутый в несколько слоёв целлофановый сверток, его Нигма подобрал и всучил Кристин.
— Приложите к глазам, — Кристин с подозрением посмотрела на сверток и снова на Эда. — Лучше не спрашивайте меня, что там, но оно холодное и поможет снять покраснение и отёк.
Звучало подозрительно, но у Кристин не особенно был выбор.
— Зачем всё это? — от холода переносицу почти сразу стало ломить, но ощущение, будто в глаза насыпали песка, пропало. Кристин бы и сама дошла до ванной и умылась холодной водой — рано или поздно — но это было приятно.
— Я подумал, что раз вы не хотите, чтобы вас видели, пока вы плачете, вы не захотите выходить в коридор с очевидными следами слёз на лице.
Кристин открыла глаза и из-под свёртка посмотрела на Нигму — тот сидел на полу, скрестив ноги, и перебирал принесённые баночки. Зачем это тебе, хотела уточнить она. Но не стала — возможно, потому, что ответ был слишком очевиден, и ей не хотелось его сейчас слышать.
— Поэтому ты принёс... помаду и медицинские перчатки? — против собственных ожиданий, Кристин улыбнулась, и Нигма улыбнулся тоже — совершенно зеркально и почти пугающе.
— Не совсем.
Перчатки шлёпнули его по рукам, Нигма пошевелил синеватыми пальцами, потом сплёл их в замок, вывернул кисти рук перед собой и хрустнул костяшками, как перед сложной работой.
— Это — для синяков, — сказал он спокойно. У Кристин снова перехватило горло, стянуло живот, как будто под дых ударили кулаком; по крайней мере, на этот раз Нигма не пытался задавать вопросы. — Я предпочёл бы нанести специальную мазь — но это их не скроет, только подчеркнёт. Поэтому... план «Б».
Кристин опустила взгляд — по полу были разложены отдельными группками коробочки с пудрой, тюбики с тональным кремом и другие, не менее интересные вещи.
— Откуда у тебя вся эта косметика?
Нигма взял её свободную руку в свои, бережно повернул, изучая... масштабы. Нажал — Кристин сжалась, задушив недовольный звук раньше, чем успела бы его издать. Эд всё равно почувствовал и утешающе погладил — так легко, что это совсем не ощущалось.
— Я обошёл всех девушек в участке, чья цветовая гамма приблизительно совпадает с вашей, и опросил их по списку.
— И они просто дали тебе всё, что ты попросил? — Кристин недоверчиво фыркнула.
— Более того, многие сказали, что я могу ничего не возвращать, а одна сразу пошла мыть руки, — Нигма пожал плечами, раскладывая на её коленях большой носовой платок. — Мне кажется, они думают, что я собрался делать парадный макияж очередной нашей Джейн Доу.
— А ты бы стал? — Кристин негромко рассмеялась.
— Зачем? — Нигма казался искренне возмущённым. — Для этого есть похоронные бюро!
Кристин рассмеялась громче, и смеялась, пока у неё не кончился воздух, пока на глазах снова не выступили слёзы, пока смех не перешёл в тихий всхлип. Потом она икнула — снова. Нигма сидел рядом, сложив руки на оттопыренные острые колени, и смотрел. Не моргая. Кристин почти хотелось, чтобы он попытался её обнять, тогда она с чистой совестью стряхнула бы его руку и сказала убираться.
Вместо этого она отдышалась и протянула Эду руку, разукрашенную фиолетовыми пятнами.
— Тон не идеальный, прошу меня простить, — сказал Нигма — как будто Кристин не переживала только что очередную волну истерики у него на глазах. Голос его звучал действительно расстроенным; правда, на взгляд Кристин, расстроен он был скорее тем, что не смог попасть в яблочко. Нигма был тем ещё перфекционистом. В любом вопросе.
Нигма вооружился стиком консилера и сделал несколько зелёных точек на поверхности синяка, а потом смазал их одним длинным движением. Баночек с основами было две; Нигма поднес к её руке одну, вторую, провёл некий сложный мыслительный процесс и сделал выбор. Шлёп — это он снял одну пару перчаток и надел вторую.
Зачарованная, Кристин наблюдала, как Нигма размазывает тонкий слой почти бесцветной массы поверх замаскированного синяка; конечно, она занималась этим сама — в конце концов, она красилась каждый день перед работой, но когда её последний раз кто-то красил? Мама, когда она собиралась на выпускной, и у неё было красивое красное платье в тон волосам?
Сверток на лице подтаял, рука затекла. Кристин отложила размокшее... что-то на пол, откинула затылок на прохладный металл тумбы, посмотрела в серый потолок. Нигма сосредоточенно двигал по руке мягкой пуховкой, закрепляя результат пудрой. Ритмичные движения успокаивали, почти гипнотизировали. Крошки пудры оседали на платке, на полу — Кристин не сомневалась, что, закончив, Эд примется ползать тут на четвереньках и стирать все следы.
Тёплые пальцы коснулись её шеи. Кристин вздрогнула и не сразу поняла, что Эд всего лишь убирает отдельные выбившиеся пряди, чтобы оценить второй синяк. Краем глаза она видела, как сжимаются его губы в тонкую бескровную нитку; если хорошо постараться, можно было представить, что он не злится, а просто недоволен объёмом работы, который ему выпал.
— Здесь царапина, — сказал он спокойно, прохладным негромким тоном, похожим на сквознячок из морга. Он был в третьем комплекте перчаток и снова наносил консилер, обходя ранку по небольшой дуге. — Я прикрою то, что вокруг, но на неё косметику лучше не накладывать.
— Ты знаешь много о косметике, — Кристин посмотрела на Эда из-под прядей, свесившихся на глаза. Нигма дёрнул плечами. Шлёп — смена перчаток.
— Много пользовался в старшей школе, — ответил он.
— Замазывал прыщи?
— И прыщи тоже, — Нигма всё ещё был спокоен и сосредоточен. — У меня есть идея, если вы позволите...
Он подождал, пока Кристин кивнёт. Снял перчатки, обтёр платком пальцы, убирая с них вездесущий тальк — и запустил их в волосы Кристин. Кристин вздрогнула; Нигма остановился. С полминуты они смотрели друг другу в глаза, и только после этого Кристин поняла, что дышит так, как будто бежала стометровку, и за ней при этом гнались злые псины.
— Вот так, — чуткие пальцы нащупали заколку, один щелчок — и старательно скрученная конструкция на голове рассыпалась водопадом по самые плечи.
— Эдвард! — Кристин охнула, невольно вскидывая руки, чтобы ощупать это безобразие. Нигма улыбнулся, склонив голову к плечу — стёкла очков блеснули солнышками, отражая свет из коридора. — Это непрофессионально!
— Это красиво. И так совсем не видно шею, — он снова протянул руку. — Можно?
Кристин возвела глаза к потолку — не с настоящим раздражением, а с игривой пародией на него, — и немного подалась навстречу. На этот раз пальцы взяли её за подбородок, аккуратно придерживая на месте; жест был интимный и при этом начисто лишенный всяческого эротизма. Иногда Кристин даже становилось от этого чуточку грустно. Совсем немного — нажима — нужного внимания — правильных деталей...
И Нигма стал бы совсем как те копы, которые флиртовали с ней все дни напропалую. Этот мир всё-таки был очень, очень сложным.
Нигма аккуратно прошёлся по её губам помадой. Кристин даже не видела, какого цвета — но на этом этапе она уже доверяла цветовому чутью Эда почти так же, как своему, если не больше. Нижняя губа, верхняя, влажные мазки помады, Эд нахмурился, невесомо провёл подушечкой большого пальца по уголку, стирая что-то. Кристин смотрела на него, а он — на дело рук своих, оценивая и изучая.
— Яркий макияж будет отвлекать внимание. Вы можете сказать, что собираетесь после работы отдыхать — тогда отпадут все вопросы, — Нигма дёрнул уголками губ, символизируя тем самым улыбку, взялся за влажные салфетки, прошёлся под веками Кристин, убирая остатки слёз и осыпавшейся подводки.
— О, нет, не смей, — Кристин рассмеялась, пытаясь вывернуться, но Нигма успел пройтись и у неё под носом, вытирая ожидаемо скопившуюся влагу, как вытирают мамочки носы маленьким детям, ещё не способным уследить за чистотой самостоятельно. Это было ужасно, и это было так смешно, что Кристин не могла остановиться ещё несколько минут, и всё это время Эд просто сидел перед ней с невозмутимым видом, что только делало всё хуже.
* * *
Скомканные салфетки отправились к небольшой кучке перчаток. Кристин провела ладонями по волосам, слегка растрепала их — в принципе, локоны лежали достаточно ровной, немного волнистой шапкой. Должно быть, и правда выглядят празднично, особенно если поправить их перед зеркалом. Нигма был удивительно разумным молодым человеком, когда не отвлекался на загадки.
— Иногда, когда кто-то ко мне не очень добр, я представляю себе, как бы я избавлялся от его трупа, — сказал Нигма, и Кристин поперхнулась вдохом.
— Прости, что?
Нигма поёрзал, пересаживаясь — подтянул ноги под себя, опустился на колени, сложил перед собой руки. В пальцах у него был карандаш — то ли для губ, то ли для бровей, и он поигрывал им рассеянно, не поднимая на Кристин взгляд.
— Например, я бы предпочёл скормить детектива Буллока свиньям. По кусочкам, — он улыбнулся. Кристин издала короткий смешок, наполовину недоверчивый, наполовину удивлённый. Пожалуй, самым странным в этом разговоре было то, что логику выбора Нигмы она понять могла. — А офицера Доггери я бы растворил в кислоте.
Было тихо — так тихо, что Кристин слышала, как в коридоре гудят лампы дневного света. Она сцепила пальцы в замок, избегая смотреть на Нигму — они не выставляли никаких границ, и всё же Нигма их перешёл, и то расслабленное, тёплое чувство, которое они делили последние несколько минут, испарилось, сменившись напряжённым ожиданием.
— Я бы не хотел, чтобы он портил эту землю, существуя на ней в любом виде или форме.
Кристин была уверена, что Нигма почувствовал то же, что и она — но упрямо закончил мысль. Карандаш, которым он играл, выпал на пол, застучал по плиткам. Нигма подобрал его — и сжал неловко, так, что он хрустнул, наверняка непоправимо ломаясь.
— Да. Звучит как план, — Кристин отвернулась, уцепилась пальцами за край тумбы, пытаясь встать на затёкшие ноги. Нигма спохватился и тоже подскочил, суетливо пытаясь помочь. Придержал её за талию, пока она не вернула себе равновесие, невесомо поправил что-то в причёске, осмотрел на свет руку, качая головой. Постепенно Кристин снова смогла дышать без того, чтобы нервное напряжение стягивало грудь на каждый вдох.
— Ты не уходишь? — спросила она, заранее зная ответ. Эд покачал головой, пялясь в пол, на тюбики и носки своих ботинок.
— Нужно ещё всё здесь убрать. Ума не приложу, куда теперь дену столько косметики, — он неловко развёл руками.
— Положи в морге — если не пригодится, ты хотя бы удивишь нового судмеда, — Кристин легко рассмеялась, и Нигма, подумав, присоединился к ней. Он смеялся удивительно мило и живо — всем собой, откидывая голову, широко открывая рот, сгибая в коленях ноги. Нигма был... странный. Странный, но безобидный. По-своему даже милый.
Уже на выходе Кристин подумала, что стоило сказать ему спасибо, но возвращаться ради этого не стала.
* * *
Эд дождался, пока закроется дверь, и ещё немного — пока шаги не стихнут совсем; только после этого он ударил кулаком по тумбе.
Ещё раз. И ещё. Гулкий металлический звук разносился по пустым архивам, путался в страницах документов, терялся в пыльных папках. Эд быстро перестал чувствовать руку, и от этого удары стали только злее. Он остановился — когда на костяшках появились первые ссадины, когда по дверце размазалась кровь. Подобрал с пола размокший пакетик спаржи, приложил к распухшему кулаку и оперся о тумбу, переводя дух.
В его голове офицер Доггери растворялся в кислоте живьём, одна клеточка тела за другой.
Очень умиротворяло.
Малоизвестный и никому не нужный факт: я написал этот текст в автобусе
Название: Минус, плюс, контакт
Автор: Тёнка
Бета: Собака серая
Размер: мини, 1876 слов
Пейринг/Персонажи: Эдвард Нигма/Кристин Крингл, офицер Фласс
Категория: гет
Жанр: юмор, флафф
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Эд помогает мисс Крингл переждать нападение Электрошокера в безопасном месте: у себя на закорках.
Примечание: АU к серии 1х12; персонажи не гетеросексуальны; написано для WTF Gotham TV 2017
читать дальше
Эд задрал голову к потолку, вслушиваясь в непривычные звуки. Странные звуки. Эд хорошо знал, какие звуки может издавать это здание — старое и всегда полное людей; чтобы ознакомиться, у него были долгие часы ночных смен, которые он проводил в одиночестве в лаборатории. Эти звуки были... другими. Чуждыми.
Не опуская головы, он попятился — назад, к двери архива. Открыл её локтем и вошёл спиной, и почти сразу налетел на офицера Фласса.
— Эй, смотри, куда... Нигма? — Эд шарахнулся в сторону — не от страха, а торопясь его обойти. Архивы были сейчас не лучшим местом в участке. К сожалению, офицер Фласс блокировал узкий проход между стеллажами; мисс Крингл было почти не видно за его плечом. — Тебе же сказали валить, фрик. Объяснить на пальцах? Смотри, вот их пять...
— Не надо... — мисс Крингл не успела закончить, потому что офицер занёс кулак, и это было ровно то, чего ждал Эд — возможность проскользнуть под его рукой. Замах ушёл впустую, офицер покачнулся, не встретив ожидаемой преграды.
— Извините, пожалуйста, — сказал Эд, а потом схватил мисс Крингл, поднимая её над полом.
— Нигма! — мисс Крингл вскрикнула, инстинктивно цепляясь за его плечи. Офицер Фласс рванул в их сторону, снова занося руку, и Эд закрыл глаза. На всякий случай.
О том, что свет погас, а офицер Фласс упал на пол, Эд догадался по тихому вскрику мисс Крингл, стуку и напряжённому гудению в комнате.
— Я бы хотел предупредить вас заранее, но не ожидал такой наглости от субъекта, — сказал Эд вежливо.
Мисс Крингл висела на нём, цепляясь руками и ногами. Немного опустив голову, Эд мог поставить подбородок ей на макушку. Её волосы пахли приятно — абрикосом и химическим средством от пыли. Эд любил принюхиваться к мисс Крингл и сейчас имел возможность делать это, не вызывая вопросов.
— Субъект?
Окей, вопросов, связанных с его поведением.
— Электрошокер, — Нигма всё ещё считал, что газетчики выбрали удивительно точное имя. — Свежачок. Вы вряд ли в курсе деталей — до архивов бумаги ещё не дошли.
— Я читаю газеты, Нигма, — мисс Крингл судорожно вздрогнула. — Он правда убивает людей, используя электричество?
— Поразительно, правда? — Эд широко улыбнулся. Он нечасто имел возможность поговорить о работе: люди за стенами участка обычно пугались таких подробностей, а полицейские, если вообще его слушали, сами знали всё то же, что и он. — Я настоял на том, чтобы детективы Гордон и Буллок надели по паре резиновых галош на всякий случай, и надел одну сам. Я не думал, что он нападёт на участок — просто в такие моменты лучше быть готовым ко всему. На самом деле, я удивлён, что все в участке не захотели заземлить себя прорезиненной обувью — наверное, они очень смелые и не боятся умереть, выполняя свой долг, м?
— Господи, офицер Фласс! — мисс Крингл дёрнулась и впервые за весь разговор подняла лицо. И вытянула шею, пытаясь разглядеть в темноте контуры тела на полу. — Мы должны ему помочь!
— Он либо уже мёртв, либо будет в порядке, — Эд постарался говорить так, как будто второй вариант нравится ему больше первого. — В любом случае, всё, что мы можем делать сейчас — ждать. Посмотрите сами.
Посмотреть было на что. Освещение отключилось, вероятно, во всём участке, но полной темноты не было даже здесь, в помещении без окон. Редкие электрические разряды пробегали по тумбам, рассыпая белые искры; то и дело где-то вспыхивала дуга, преграждающая выход из комнаты. Было похоже на видеоигру, и Эд, будь он в одиночестве, возможно, попытался бы рассчитать безопасное время и выскользнуть — просто из интереса.
Но зачем куда-то спешить, если у него на руках мисс Крингл?
— В морге сейчас, наверное, весело, — поделился мыслями Эд.
— Простите, что?
— Электричество и мёртвые тела, — Эд хотел бы сейчас иметь запасную пару рук, чтобы жестикулировать... хотя, наверное, он бы и её потратил, чтобы обниматься. То есть держать мисс Крингл. — Вы знаете, что мышцы непроизвольно сокращаются под воздействием тока, даже если мозг уже мёртв?
— Ночь живых мертвецов, — пробормотала мисс Крингл.
— Не совсем. Виной восстания мертвецов была радиация космического корабля с Венеры; мы имеем скорее что-то близкое к готическим романам, вроде «Франкенштейн, или современный Прометей». Вы знаете, что очень часто Франкенштейном ошибочно называют...
— Монстра, которого он создал. Да, Нигма, я тоже училась в школе, — мисс Крингл раздражённо фыркнула, а потом неожиданно всхлипнула и уткнулась лбом в его грудь. — Господи, поверить не могу, что я говорю об этом, когда рядом, возможно, лежит мёртвый человеком!
С точки зрения Эда, мёртвые люди как раз располагали, чтобы говорить о других мёртвых людях — но он не стал спорить, а мисс Крингл не стала продолжать, и какие-то время они просто молчали, только Эд дышал немного затруднённо.
Своя ноша не тянет, но мисс Крингл всё-таки была не совсем его.
— Вы тяжелее, чем кажетесь, — сказал Эд.
Мисс Крингл издала сдавленный булькающий смешок, скорее похожий на всхлип.
— Комплименты в стихах даются тебе лучше, Нигма, — пробормотала она, и Эд просиял, довольный уже тем, что она это помнит.
— Это не комплимент, — он посчитал нужным уточнить. — Это факт. Факты не бывают хорошими или плохими, они просто есть — их оценку выносим уже мы сами.
Мисс Крингл вздохнула. Возможно, она так же устала висеть, как Эд устал её держать.
— Нам обоим было бы удобнее, если бы вы смогли перебраться мне на спину, — предложил Эд. — Тогда мне достаточно будет слегка наклониться, чтобы распределить ваш вес по всему телу, а вы сможете лечь. Возможно, это даже будет удобно.
— Ты в детстве наверняка был поклонником твистера, — мисс Крингл вздохнула снова. Эд почти решил, что она предпочитает сохранить статус кво, но после этого она принялась двигаться — закинула ногу ему на бедро, переложила руки; пальцами Эд чувствовал, как опасно задирается ткань юбки. Он бы предложил её снять — для общего удобства; но что-то подсказывало ему, что мисс Крингл это не оценит, и сегодня его уже достаточно называли фриком и извращенцем.
Как будто кто-то, кроме полного извращенца, увидел бы в предложении раздеться в разгар нападения на участок что-то эротичное.
— Ох, чтоб меня, — мисс Крингл наконец замерла. Теперь её руки обнимали Эда за шею, а ноги — за талию. Она положила голову на его плечо, и её дыхание слегка щекотало ему кожу.
Волосы тоже.
— Извините, пожалуйста, — выдохнул он, стараясь не дрожать. — Честное слово, я бы не возражал в любой другой ситуации. Но не могли бы вы... положить голову иначе? Это не только приятно, но и щекотно.
Мисс Крингл улыбнулась — он чувствовал это даже спиной, даже в темноте. Щекотка пропала. Эд снова смог дышать.
— Говоря о фактах, я считаю, что ваш вес вам только на пользу, — раз он мог дышать, он мог и говорить, и не собирался упускать свой шанс. Говорить с мисс Крингл, не глядя на неё и не придумывая судорожно поводы задержаться в архивах, вообще оказалось намного удобнее.
Мисс Крингл вздохнула и упёрлась лбом ему в плечо. Эд чувствовал угол дужки очков через ткань костюма.
— Что ты имеешь против моего веса, Нигма? — спросила она обречённо, и Эд поспешил помотать головой.
— Нет же, нет! Наоборот! Вы широкая и мягкая, — он в доказательство сжал пальцы, которыми удерживал мисс Крингл за ляжки. — Если бы вы были невесомой, я бы боялся вас сломать!
Было тихо несколько секунд — пока мисс Крингл не рассмеялась ему в лопатки:
— Это звучит довольно жутко, Нигма.
Эд нахмурился. Мисс Крингл смеялась над ним? Вместе с ним? Или это был нервный смех напуганного человека? Он всегда с трудом оценивал такие вещи, но с мисс Крингл — особенно. Было что-то в её манере держать себя, что делало её порой совершенно не читаемой.
Эд посмотрел на носки своих ботинок — ну, туда где они должны были быть. На самом деле, стало намного темнее. Кажется, искр между стеллажами уже не было — и, возможно, он слышал голоса где-то далеко. Возможно, стоило покинуть помещение. Возможно, мисс Крингл этого не заметила, и они могут не торопиться.
— Вы правда находите мои ухаживания неуместными? — спросил Эд.
Мисс Крингл перестала смеяться и снова положила голову ему на плечо. Теперь её дыхание трогало его ухо. Эд был чуть менее против, чем когда щекотно было шее. Он готов был идти на риски.
— Ты считаешь, что это ухаживания? — спросила мисс Крингл. Эд ждал не совсем этого, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы ответить.
— А чем ещё это может быть?
— Многие назвали бы это сталкингом, — спокойно сказала мисс Крингл.
Сердце Эда пропустило пару ударов, и электрошок не имел к этому никакого отношения.
— А вы? Вы бы назвали? — спросил он, облизывая пересохшие губы. Пальцы слегка дрожали от напряжения, как и колени, но он мог простоять ещё несколько минут. Хотя бы пока они не закончат разговор.
Ему казалось, что воздух опять гудит. А может, это гудело у него в ушах, ток крови, биение сердца: тук-тук-тук. Напряжение было невыносимым, Эд предпочёл бы взяться за оголённый провод и проверить свою удачу.
Он ждал её слов, любых слов — но оказался совершенно не готов, когда мисс Крингл заговорила.
— Я думаю, ты стараешься, — сказала она. На удивление... мягко, отметил бы Эд. С ним редко заговаривали так мягко, особенно в участке. Особенно мисс Крингл.
И всё же... Эд покачал головой; даже если мисс Крингл не видела, она должна была почувствовать движение в темноте.
— Это не тот ответ, мисс Крингл, — сказал он. Дыхание приблизилось к уху и стало теплее — он был уверен, что мисс Крингл сделала это нарочно.
— Это тот ответ, который ты получишь, — и куда только пропала вся мягкость? — Теперь поставь меня на пол, Нигма, тут уже давно не искрит.
— Да, мэм.
Сложно было спорить, когда она говорила таким тоном.
* * *
— Вердикт: он жив, — возвестил Эд не очень радостно. Не нужно было даже щупать пульс, офицер Фласс видимо и ощутимо дышал. Эд потрогал его носком резинового ботинка, удостоверился, что нет никаких остаточных разрядов, и так же ногой перевернул его на спину. — Ох, божечки. А ещё, говоря простым языком, он напрудил в штаны.
Мисс Крингл прыснула, зажимая рот ладонью.
— Нормальная реакция организма на удар разрядом тока, — сказал Эд серьёзно, и если он при этом ухмылялся, то лишь потому, что мисс Крингл очаровательно смеялась. Ну, и немного потому, что офицер Фласс был скотиной и заслужил свою минутку стыда. — На самом деле, я бы предположил, что в участке сейчас много таких пострадавших.
— Ох, — сказала мисс Крингл, и болезненно сморщила нос. Эд мог её понять; запах уже был не самым приятным, а что сейчас с теми местами, где людей изначально было больше?
— Знаете, я бы сказал, что морг сейчас — самое чистое, стерильное и безлюдное место во всём участке, — сказал Эд доверительно. — И у меня есть кексы. Они другие! Без пуль, и я не стал печь их сам, я купил. С клюквой.
— Нигма, ты предлагаешь нам сбежать от своих служебных обязанностей? — мисс Крингл высоко подняла брови.
— Не сбежать, нет! Пригласить сюда медицинский персонал... и уборщицу, а самим заняться восстановлением баланса электролитов в организме, не отвлекая врачей от тех, кому нужно внимание специалистов, — поспешно уточнил Эд. У него были свободны руки, и это вдруг оказалось очень неудобно. Он сжимал и разжимал кулаки, не представляя себе, куда их сунуть.
— Ты приглашаешь меня на кофе? — удивительно, но мисс Крингл смогла поднять брови ещё выше.
— Не на кофе, — поправил Эд. — На чай. С клюквенными кексами.
— Я не буду есть их в морге, Нигма, — решительно сказала мисс Крингл. Офицер Фласс у них в ногах слабо застонал; мисс Крингл хмыкнула, поправила очки, поправила волосы и подошла ближе. Эд протянул ей руку, помогая перешагнуть через тело. И лужу.
— Никаких живых мертвецов, мэм, — Эд изобразил фальшивый салют и придержал для мисс Крингл дверь. Лампы над их головами стали медленно разгораться и гудеть — заработали запасные генераторы.
— Именно, — серьёзно кивнула мисс Крингл.
Они в молчании прошли почти весь коридор, прежде чем Эд решился заметить:
— Вы всё ещё держите мою руку.
— Правда? — мисс Крингл посмотрела с искренне удивлённым видом на их руки, потом Эду в глаза, и переплела свои пальцы с его.
Улыбка Эда стала ярче любой электрической дуги.
Не опуская головы, он попятился — назад, к двери архива. Открыл её локтем и вошёл спиной, и почти сразу налетел на офицера Фласса.
— Эй, смотри, куда... Нигма? — Эд шарахнулся в сторону — не от страха, а торопясь его обойти. Архивы были сейчас не лучшим местом в участке. К сожалению, офицер Фласс блокировал узкий проход между стеллажами; мисс Крингл было почти не видно за его плечом. — Тебе же сказали валить, фрик. Объяснить на пальцах? Смотри, вот их пять...
— Не надо... — мисс Крингл не успела закончить, потому что офицер занёс кулак, и это было ровно то, чего ждал Эд — возможность проскользнуть под его рукой. Замах ушёл впустую, офицер покачнулся, не встретив ожидаемой преграды.
— Извините, пожалуйста, — сказал Эд, а потом схватил мисс Крингл, поднимая её над полом.
— Нигма! — мисс Крингл вскрикнула, инстинктивно цепляясь за его плечи. Офицер Фласс рванул в их сторону, снова занося руку, и Эд закрыл глаза. На всякий случай.
О том, что свет погас, а офицер Фласс упал на пол, Эд догадался по тихому вскрику мисс Крингл, стуку и напряжённому гудению в комнате.
* * *
— Я бы хотел предупредить вас заранее, но не ожидал такой наглости от субъекта, — сказал Эд вежливо.
Мисс Крингл висела на нём, цепляясь руками и ногами. Немного опустив голову, Эд мог поставить подбородок ей на макушку. Её волосы пахли приятно — абрикосом и химическим средством от пыли. Эд любил принюхиваться к мисс Крингл и сейчас имел возможность делать это, не вызывая вопросов.
— Субъект?
Окей, вопросов, связанных с его поведением.
— Электрошокер, — Нигма всё ещё считал, что газетчики выбрали удивительно точное имя. — Свежачок. Вы вряд ли в курсе деталей — до архивов бумаги ещё не дошли.
— Я читаю газеты, Нигма, — мисс Крингл судорожно вздрогнула. — Он правда убивает людей, используя электричество?
— Поразительно, правда? — Эд широко улыбнулся. Он нечасто имел возможность поговорить о работе: люди за стенами участка обычно пугались таких подробностей, а полицейские, если вообще его слушали, сами знали всё то же, что и он. — Я настоял на том, чтобы детективы Гордон и Буллок надели по паре резиновых галош на всякий случай, и надел одну сам. Я не думал, что он нападёт на участок — просто в такие моменты лучше быть готовым ко всему. На самом деле, я удивлён, что все в участке не захотели заземлить себя прорезиненной обувью — наверное, они очень смелые и не боятся умереть, выполняя свой долг, м?
— Господи, офицер Фласс! — мисс Крингл дёрнулась и впервые за весь разговор подняла лицо. И вытянула шею, пытаясь разглядеть в темноте контуры тела на полу. — Мы должны ему помочь!
— Он либо уже мёртв, либо будет в порядке, — Эд постарался говорить так, как будто второй вариант нравится ему больше первого. — В любом случае, всё, что мы можем делать сейчас — ждать. Посмотрите сами.
Посмотреть было на что. Освещение отключилось, вероятно, во всём участке, но полной темноты не было даже здесь, в помещении без окон. Редкие электрические разряды пробегали по тумбам, рассыпая белые искры; то и дело где-то вспыхивала дуга, преграждающая выход из комнаты. Было похоже на видеоигру, и Эд, будь он в одиночестве, возможно, попытался бы рассчитать безопасное время и выскользнуть — просто из интереса.
Но зачем куда-то спешить, если у него на руках мисс Крингл?
* * *
— В морге сейчас, наверное, весело, — поделился мыслями Эд.
— Простите, что?
— Электричество и мёртвые тела, — Эд хотел бы сейчас иметь запасную пару рук, чтобы жестикулировать... хотя, наверное, он бы и её потратил, чтобы обниматься. То есть держать мисс Крингл. — Вы знаете, что мышцы непроизвольно сокращаются под воздействием тока, даже если мозг уже мёртв?
— Ночь живых мертвецов, — пробормотала мисс Крингл.
— Не совсем. Виной восстания мертвецов была радиация космического корабля с Венеры; мы имеем скорее что-то близкое к готическим романам, вроде «Франкенштейн, или современный Прометей». Вы знаете, что очень часто Франкенштейном ошибочно называют...
— Монстра, которого он создал. Да, Нигма, я тоже училась в школе, — мисс Крингл раздражённо фыркнула, а потом неожиданно всхлипнула и уткнулась лбом в его грудь. — Господи, поверить не могу, что я говорю об этом, когда рядом, возможно, лежит мёртвый человеком!
С точки зрения Эда, мёртвые люди как раз располагали, чтобы говорить о других мёртвых людях — но он не стал спорить, а мисс Крингл не стала продолжать, и какие-то время они просто молчали, только Эд дышал немного затруднённо.
Своя ноша не тянет, но мисс Крингл всё-таки была не совсем его.
— Вы тяжелее, чем кажетесь, — сказал Эд.
Мисс Крингл издала сдавленный булькающий смешок, скорее похожий на всхлип.
— Комплименты в стихах даются тебе лучше, Нигма, — пробормотала она, и Эд просиял, довольный уже тем, что она это помнит.
— Это не комплимент, — он посчитал нужным уточнить. — Это факт. Факты не бывают хорошими или плохими, они просто есть — их оценку выносим уже мы сами.
Мисс Крингл вздохнула. Возможно, она так же устала висеть, как Эд устал её держать.
— Нам обоим было бы удобнее, если бы вы смогли перебраться мне на спину, — предложил Эд. — Тогда мне достаточно будет слегка наклониться, чтобы распределить ваш вес по всему телу, а вы сможете лечь. Возможно, это даже будет удобно.
— Ты в детстве наверняка был поклонником твистера, — мисс Крингл вздохнула снова. Эд почти решил, что она предпочитает сохранить статус кво, но после этого она принялась двигаться — закинула ногу ему на бедро, переложила руки; пальцами Эд чувствовал, как опасно задирается ткань юбки. Он бы предложил её снять — для общего удобства; но что-то подсказывало ему, что мисс Крингл это не оценит, и сегодня его уже достаточно называли фриком и извращенцем.
Как будто кто-то, кроме полного извращенца, увидел бы в предложении раздеться в разгар нападения на участок что-то эротичное.
— Ох, чтоб меня, — мисс Крингл наконец замерла. Теперь её руки обнимали Эда за шею, а ноги — за талию. Она положила голову на его плечо, и её дыхание слегка щекотало ему кожу.
Волосы тоже.
— Извините, пожалуйста, — выдохнул он, стараясь не дрожать. — Честное слово, я бы не возражал в любой другой ситуации. Но не могли бы вы... положить голову иначе? Это не только приятно, но и щекотно.
Мисс Крингл улыбнулась — он чувствовал это даже спиной, даже в темноте. Щекотка пропала. Эд снова смог дышать.
— Говоря о фактах, я считаю, что ваш вес вам только на пользу, — раз он мог дышать, он мог и говорить, и не собирался упускать свой шанс. Говорить с мисс Крингл, не глядя на неё и не придумывая судорожно поводы задержаться в архивах, вообще оказалось намного удобнее.
Мисс Крингл вздохнула и упёрлась лбом ему в плечо. Эд чувствовал угол дужки очков через ткань костюма.
— Что ты имеешь против моего веса, Нигма? — спросила она обречённо, и Эд поспешил помотать головой.
— Нет же, нет! Наоборот! Вы широкая и мягкая, — он в доказательство сжал пальцы, которыми удерживал мисс Крингл за ляжки. — Если бы вы были невесомой, я бы боялся вас сломать!
Было тихо несколько секунд — пока мисс Крингл не рассмеялась ему в лопатки:
— Это звучит довольно жутко, Нигма.
Эд нахмурился. Мисс Крингл смеялась над ним? Вместе с ним? Или это был нервный смех напуганного человека? Он всегда с трудом оценивал такие вещи, но с мисс Крингл — особенно. Было что-то в её манере держать себя, что делало её порой совершенно не читаемой.
Эд посмотрел на носки своих ботинок — ну, туда где они должны были быть. На самом деле, стало намного темнее. Кажется, искр между стеллажами уже не было — и, возможно, он слышал голоса где-то далеко. Возможно, стоило покинуть помещение. Возможно, мисс Крингл этого не заметила, и они могут не торопиться.
— Вы правда находите мои ухаживания неуместными? — спросил Эд.
Мисс Крингл перестала смеяться и снова положила голову ему на плечо. Теперь её дыхание трогало его ухо. Эд был чуть менее против, чем когда щекотно было шее. Он готов был идти на риски.
— Ты считаешь, что это ухаживания? — спросила мисс Крингл. Эд ждал не совсем этого, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы ответить.
— А чем ещё это может быть?
— Многие назвали бы это сталкингом, — спокойно сказала мисс Крингл.
Сердце Эда пропустило пару ударов, и электрошок не имел к этому никакого отношения.
— А вы? Вы бы назвали? — спросил он, облизывая пересохшие губы. Пальцы слегка дрожали от напряжения, как и колени, но он мог простоять ещё несколько минут. Хотя бы пока они не закончат разговор.
Ему казалось, что воздух опять гудит. А может, это гудело у него в ушах, ток крови, биение сердца: тук-тук-тук. Напряжение было невыносимым, Эд предпочёл бы взяться за оголённый провод и проверить свою удачу.
Он ждал её слов, любых слов — но оказался совершенно не готов, когда мисс Крингл заговорила.
— Я думаю, ты стараешься, — сказала она. На удивление... мягко, отметил бы Эд. С ним редко заговаривали так мягко, особенно в участке. Особенно мисс Крингл.
И всё же... Эд покачал головой; даже если мисс Крингл не видела, она должна была почувствовать движение в темноте.
— Это не тот ответ, мисс Крингл, — сказал он. Дыхание приблизилось к уху и стало теплее — он был уверен, что мисс Крингл сделала это нарочно.
— Это тот ответ, который ты получишь, — и куда только пропала вся мягкость? — Теперь поставь меня на пол, Нигма, тут уже давно не искрит.
— Да, мэм.
Сложно было спорить, когда она говорила таким тоном.
* * *
— Вердикт: он жив, — возвестил Эд не очень радостно. Не нужно было даже щупать пульс, офицер Фласс видимо и ощутимо дышал. Эд потрогал его носком резинового ботинка, удостоверился, что нет никаких остаточных разрядов, и так же ногой перевернул его на спину. — Ох, божечки. А ещё, говоря простым языком, он напрудил в штаны.
Мисс Крингл прыснула, зажимая рот ладонью.
— Нормальная реакция организма на удар разрядом тока, — сказал Эд серьёзно, и если он при этом ухмылялся, то лишь потому, что мисс Крингл очаровательно смеялась. Ну, и немного потому, что офицер Фласс был скотиной и заслужил свою минутку стыда. — На самом деле, я бы предположил, что в участке сейчас много таких пострадавших.
— Ох, — сказала мисс Крингл, и болезненно сморщила нос. Эд мог её понять; запах уже был не самым приятным, а что сейчас с теми местами, где людей изначально было больше?
— Знаете, я бы сказал, что морг сейчас — самое чистое, стерильное и безлюдное место во всём участке, — сказал Эд доверительно. — И у меня есть кексы. Они другие! Без пуль, и я не стал печь их сам, я купил. С клюквой.
— Нигма, ты предлагаешь нам сбежать от своих служебных обязанностей? — мисс Крингл высоко подняла брови.
— Не сбежать, нет! Пригласить сюда медицинский персонал... и уборщицу, а самим заняться восстановлением баланса электролитов в организме, не отвлекая врачей от тех, кому нужно внимание специалистов, — поспешно уточнил Эд. У него были свободны руки, и это вдруг оказалось очень неудобно. Он сжимал и разжимал кулаки, не представляя себе, куда их сунуть.
— Ты приглашаешь меня на кофе? — удивительно, но мисс Крингл смогла поднять брови ещё выше.
— Не на кофе, — поправил Эд. — На чай. С клюквенными кексами.
— Я не буду есть их в морге, Нигма, — решительно сказала мисс Крингл. Офицер Фласс у них в ногах слабо застонал; мисс Крингл хмыкнула, поправила очки, поправила волосы и подошла ближе. Эд протянул ей руку, помогая перешагнуть через тело. И лужу.
— Никаких живых мертвецов, мэм, — Эд изобразил фальшивый салют и придержал для мисс Крингл дверь. Лампы над их головами стали медленно разгораться и гудеть — заработали запасные генераторы.
— Именно, — серьёзно кивнула мисс Крингл.
Они в молчании прошли почти весь коридор, прежде чем Эд решился заметить:
— Вы всё ещё держите мою руку.
— Правда? — мисс Крингл посмотрела с искренне удивлённым видом на их руки, потом Эду в глаза, и переплела свои пальцы с его.
Улыбка Эда стала ярче любой электрической дуги.
Этот текст писался ради тупых шуток за сто. Спасибо сообществу Wilt? за факт про ваниль, с которого все началось х))
Название: Going down
Автор: Тёнка
Бета: Собака серая
Размер: мини, 1401 слово
Пейринг/Персонажи: Кристин Крингл/Эд Нигма, Джим Гордон/Лесли Томпкинс
Категория: гет
Жанр: юмор, PWP, френдшип, неуклюжий хёрт/комфорт
Рейтинг: R
Краткое содержание: Джим присмотрелся: мисс Крингл сидела за столом и упорно пялилась в лежащие на нём бумаги. Как будто она могла бы что-то прочитать в такой темноте. Как будто Джим был строгим школьным директором, который отчитал бы её, если бы застукал не занятую делом.
Примечание/Предупреждения: никто из этих персонажей не гетеросексуален; отсылки к домашнему насилию; написано для WTF Gotham TV 2017
читать дальшеДжим почти решил, что в архивах никого — темно, запертая дверь; но когда он шагнул в сторону, из-за двери донёсся отчётливый всхлип, и инстинкты оказались сильнее здравого смысла — Джим с силой надавил на ручку. Она хрустнула, дверь скрипнула, и Джим отчётливо ощутил, как из его зарплаты вычитаются средства на починку.
— Мисс Крингл? — позвал он осторожно.
Какое-то время ответом ему было молчание. Джим постоял в проёме, привыкая к темноте, потом осторожно вошёл, прикрывая за собой дверь. Ему же не могло показаться?
— Детектив... ах, детектив Гордон?
Нет, определённо не показалось. Джим присмотрелся: мисс Крингл сидела за столом и упорно пялилась в лежащие на нём бумаги. Как будто она могла бы что-то прочитать в такой темноте. Как будто Джим был строгим школьным директором, который отчитал бы её, если бы застукал не занятую делом.
— Я могу вам чем-то помочь? — спросила Кристин. Она явно старалась держать себя в руках, но Джим смутно чувствовал, как дрожит её голос, смазываясь по краям слов. Как если бы она была в полушаге от того, чтобы заплакать.
Это, в общем-то, было совсем не его сферой. Он лучше работал с людьми, которые были злы, или замыкались в себе, или фанатично следовали какой-то безумной идее — их он понимал. Люди плачущие, нуждающиеся в утешении — особенно в таких деликатных ситуациях, как та, в которой оказалась Кристин...
Конечно, было бы лучше, если бы здесь оказалась Лесли. Но Лесли здесь не было, а Кристин была расстроена, и Джим не мог оставить всё просто так. В конце концов, они были не только коллегами, но и в некотором роде друзьями.
— Нет, я здесь не по работе, — сказал он мягко, приближаясь к столу. Крингл видимо, ощутимо сглотнула и закусила нижнюю губу. — Я просто искал Эда, и подумал, что он мог бы, ну...
Эд с некоторых пор проводил в архивах больше времени, чем в лаборатории, и это о чём-то говорило.
— А, ох, — Кристин скованно улыбнулась. Джим видел, как она сплела в замок пальцы и стиснула их так, что побелели костяшки пальцев; взгляд её всё ещё был ввинчен в некую точку на поверхности стола, и на Джима она старательно не смотрела. — Да, он был здесь... совсем недавно. Он говорил, что собирается... спуститься вниз.
— Всё-таки в морге? — Джим тихо хмыкнул. — Лесли скоро начнет видеть в нём конкурента.
Кристин улыбнулась — быстро, нервно, гримаса скользнула по лицу и почти сразу растворилась. Потом поджала губы, зажмурила глаза — словно сама попытка улыбнуться сейчас причиняла ей боль, и после такого стресса требовалось взять себя в руки.
— Кристин, — позвал Джим мягко. Он стоял совсем близко — даже чувствовал смутный запах духов Кристин в воздухе. В свете, падающем из коридора, её волосы отливали густым медным цветом. Она казалась чудовищно маленькой, почти поглощённой глубокой темнотой архивов. Одна — целыми днями. В её ситуации... — Ты в порядке?
Он потянулся рукой, чтобы погладить её по плечу — и стиснул пальцы в кулак, когда Кристин отшатнулась, вздрогнув и ещё больше втянув голову в плечи. Джим привык утешать людей тактильно — он любил обниматься и обнимать; и иногда он забывал, что не всем это может быть приятно. Особенно — после офицера Доггери.
Чёрт. Ну почему сюда заглянула не Лесли?
— Всё хорошо, — сказала Кристин скованно, и Джим не поверил ей ни на секунду. — Я просто... я уже собиралась домой. Если вы не против, детектив...
— Зови меня Джимом, — Джим постарался выдержать лёгкий, беззаботный тон.
— Джим, — согласилась Кристин. — Кажется, ты искал Эда? Что-то важное?
Что ж, Джим мог понять, когда его вежливо выпроваживали. Может, он и считал, что прятаться в темноте есть не лучший способ справиться с проблемой, но совершенно точно не хотел занимать личное пространство Кристин без её на то согласия. С неё уже хватило — такого.
— Просто хотел спросить его мнение по одной детали — на самом деле, это вполне подождёт до завтра, — Джим покачал головой. Руки чесались — обнять, заправить за ухо выбившийся из прически тяжёлый локон, поцеловать в лоб и пообещать, что в следующий раз никто не упустит того, как Кристин страдает. Одна, в темноте. — Знаешь, если ты уже уходишь с работы — мы с Лесли как раз хотели сходить поужинать...
— Может быть, в другой раз, — сказала Кристин значительно громче и снова вздрогнула, словно сдерживала что-то, рвущееся изнутри. Может быть, рыдания. Может быть, ей хотелось послать Джима Гордона по известному адресу.
— Окей, — Джим кивнул и попятился к выходу, не желая испытывать судьбу. Доверие Кристин пока ещё было хрупким и нетвёрдым. Не стоило им перебарщивать. — Скажешь, если... если решишь, что пришло время, окей? Окей.
Слишком много «окей», Джим.
Он постарался прикрыть за собой дверь, но она снова открылась — с медленным, протяжным скрипом. Из коридора было видно, как Кристин уронила голову на скрещенные руки и затряслась всем телом.
* * *
Эд явно попытался что-то сказать, но ввиду того, что его язык сейчас сноровисто изгибался где-то внутри Кристин, прозвучало это как невнятное «брлбрлбрл». В другой момент Кристин непременно ввернула бы про правила хорошего тона, требующие не говорить с набитым ртом, но сейчас она могла только задыхаться, разрываясь между стоном и истеричным надрывным смехом.
Подумать только. Ещё минута, и...
По крайней мере, это был Джим Гордон. Не Сара Эссен, и, бога ради, не Харви Буллок. С этим можно было бы жить.
Эд стиснул губы, сделал несколько звучно хлюпающих посасывающих движений, и Кристин окончательно упала на стол — и лицом, и грудью. Сил едва хватило, чтобы сунуть руку под стол и похлопать его по плечу, вяло давая понять, что можно уже, чёрт возьми, заканчивать.
Он вытянулся, вставая на колени — с ростом Эда ему приходилось складываться под столом едва ли не вчетверо. Сейчас он почти доставал Кристин до плеча и удовлетворённо потёрся щекой о её локоть. Скосив глаза, Кристин видела его сглаженное тенями лицо — мокрое и крайне самодовольное.
— Так вот, вы знали, что слово «ваниль» произошло от слова «вагина»? — поинтересовался он с показной лёгкостью; но Кристин знала его достаточно хорошо, чтобы замечать и сбившееся дыхание, и красные припухшие губы, и то, как он ненавязчиво пытается размять затёкшую шею. Всё-таки они уже не подростки. — В свою очередь, они оба переводятся с латыни как «ножны, футляр, чехол». Этимология иногда просто поразительна, а?
— Эд, — сказала Кристин слабым голосом, больше похожим на предсмертный хрип. — Какого, прошу прощения, хрена, Эд.
— Что? — спросил Эд крайне невинно и облизнулся, пытаясь собрать всю влагу, запачкавшую ему губы и подбородок.
— Ты же слышал, что сюда вошли. Ты не мог просто — просто переждать?
— Но я только нашёл удачную позицию, — Эд боднул её в локоть лбом. — Кроме того, я что-то не заметил, чтобы вы были против.
— О, ну, прости, что мне не пришло в голову сказать: «Эд, милый, давай мы сделаем перерыв в оральных ласках, пока детектив Гордон не объявит причину своего визита»! — Кристин пришлось закусить губу, чтобы не расхохотаться снова. Стоило только представить лицо Джима, когда он это услышал бы...
— Вы знаете, что я имею в виду, — сказал Эд серьёзно, и Кристин была вынуждена закрыть глаза, глубоко вдохнуть и признать, что да, она могла бы остановить Эда десятком разных способов, которые не привлекли бы внимание Джима. Но что ей теперь — уже нельзя отчитать Эда за безрассудство?
Эда Нигму — за безрассудство. Скажи кому, так не поверят же.
— У меня чуть сердце не остановилось, — сказала Кристин жалобно. И в доказательство своих слов даже нащупала ладонь Эда и приложила к своей груди. Где-то там её сердечко и правда заходилось в безумном ритме.
— И всё же, — Эд довольно улыбнулся, она видела это даже в темноте, — вы нашли в себе силы пошутить. «Спустился ниже»? Серьёзно? Вот за это я вас и люблю, мисс Крингл.
Кристин медленно подняла со стола голову и повернулась к Эду. Тот моргнул — сначала непонимающе, потом — как олень, встретившийся взглядом с фарами несущейся на него фуры. Красная волна, поползшая по его скулам, была почти мультяшной.
Истеричный смешок вырвался сам собой. Кристин мелко задрожала и закрыла глаза ладонью, потому что, конечно, это была её жизнь, и именно здесь, сейчас и таким образом это и должно было прозвучать.
— Ммм, — сказал Эд, и прокашлялся. — Знаете... Наверное, я лучше снова займу свой рот делом.
— У нас замок сломан, — сказала Кристин слабо, и это было последнее, что она смогла сказать, прежде чем закусила кулак.
А ну и чёрт бы с ним, с этим замком. Ну, кто пойдёт в архивы в это время?
* * *
— Ты вот на это привёл меня посмотреть, — сказала Лесли медленно.
Джим закрыл лицо обеими ладонями, краснея всем собой, от ушей до шеи, и безвольно позволил оттащить себя от открытой двери глубже в коридор.
— Не знаю, как по-твоему, а на мой взгляд — девочка прекрасно справляется, — сообщила Лесли. Кажется, это должно было звучать утешающе. Или насмешливо. Он не мог понять. — И Эда мы нашли. Джим, почему ты не прячешься у меня под столом в рабочее время?
— Потому что твой стол — в морге, — ответил Джим глухо, не отнимая ладоней от лица.